KonskazLego
Местный
- Регистрация
- 7 Июн 2019
- Сообщения
- 287
- Реакции
- 33
Кокаин долгое время считался в развитых странах предметом роскоши и был популярен среди зажиточных слоев. Контрабанду кокаина в США первой освоила в начале 1970-х кубинская мафия, осевшая во Флориде. В 1976–1979 колумбийцы, которые раньше ограничивались ролью посредников, вытеснили кубинцев и захватили в свои руки львиную долю (до 80%) американского кокаинового рынка. Началась «эра Медельинского наркокартеля», которая длилась полтора десятилетия.
Знаменитый Медельинский наркокартель (центр в г. Медельин, Колумбия) еще в середине 1970-х взял в свои руки весь колумбийский наркобизнес, а затем стал контролировать всю технологическую цепочку «экономики кокаина» (Рис. 3). Слабо контролируемые властями сельскохозяйственные угодья раскинулись в предгорьях Анд на огромных пространствах, что сделало возможным быстрый рост посадок наркокультур. Табл. 4 демонстрирует буквально взрывообразный рост в Перу посевов коки; аналогично развивались события и в других странах Андского треугольника. Рост производства коки привел в 1980-е к снижению цен, подешевевший кокаин стал доступен рядовым потребителям, что повлекло огромное расширение рынка сбыта в развитых странах – главным образом в США.
Экспансия колумбийцев вызвала резкую реакцию правоохранительных органов, которые сосредоточили свои усилия именно на борьбе с Медельинским картелем. «Крестовый поход» начался в 1984 с разгрома нескольких кокаиновых лабораторий в джунглях Колумбии. Медельинцы подняли брошенную им перчатку, развернув настоящий террор против сил правопорядка и политических лидеров.
Колумбийская «кокаиновая война» закончилась в начале 1990-х относительной победой сил правопорядка. Медельинский наркокартель допустил две серьезные ошибки: бросил политический вызов властям, объявив войну правительству, и одновременно наращивал производство и экспорт кокаина. В результате все главари Медельинского картеля были либо убиты, либо арестованы, а сам картель резко снизил объем своих операций.
Однако место Медельинского картеля занял картель Кали, который сразу стали называть самой крупной транснациональной корпорацией мира. В середине 1990-х он контролировал 80% поставок кокаина в США и 90% – в Западную Европу. Учтя печальный опыт предшественников, наркокартель Кали вместо запугивания правительства стал щедро жертвовать средства легальным политикам. Кроме того, если медельинцы занимались исключительно наркотиками, то Кали сочетал незаконный бизнес с легальным (семейный концерн включал сеть магазинов, фармацевтические лаборатории). «Миролюбие» нового лидера кокаинового бизнеса, однако, не спасло его от силовых акций властей. Летом 1995 по картелю Кали был нанесен удар – все его главари арестованы, ставшие достоянием общественности материалы о связи наркокартеля с правительством вызвали в Колумбии громкий скандал.
К началу 2000-х в Андском треугольнике сложилась парадоксальная ситуация: почти все мало-мальски крупные наркоторговцы сидели в тюрьмах или лежали в гробах, но поток кокаина почти не пересыхал, посевы наркокультур также существенно не сокращались. На смену крупным наркокартелям пришли новые, более мелкие, которые не афишируют ни своего богатства, ни своих политических амбиций. Значительная часть посевов коки и лабораторий по ее переработке сосредоточилась на территориях, контролируемых «левыми» партизанами, которых за их связь с наркобизнесом называют «наркопартизанами». У крестьян Андского треугольника по прежнему нет экономических стимулов замещать коку обычными сельскохозяйственными культурами, поэтому этот регион обречен и впредь оставаться одним из центров мирового наркобизнеса.
Если экономическая история героинового рынка демонстрирует провал борьбы с наркобизнесом из-за его перемещения из одного региона в другой, то на кокаиновом «фронте» такая миграция невозможна, что, казалось бы, должно было принести успех силам правопорядка. Однако события в Андском треугольнике показывают, что хотя у современных правительств достаточно сил, чтобы одолеть даже самую сильную преступную организацию, но победа над наркобаронами совсем не равнозначна победе над наркоторговлей. Силовые методы борьбы с кокаиновым наркобизнесом малоэффективны, поскольку для ряда бедных стран Латинской Америки «кокаинодоллары» являются одним из крупных источников национального дохода.
Знаменитый Медельинский наркокартель (центр в г. Медельин, Колумбия) еще в середине 1970-х взял в свои руки весь колумбийский наркобизнес, а затем стал контролировать всю технологическую цепочку «экономики кокаина» (Рис. 3). Слабо контролируемые властями сельскохозяйственные угодья раскинулись в предгорьях Анд на огромных пространствах, что сделало возможным быстрый рост посадок наркокультур. Табл. 4 демонстрирует буквально взрывообразный рост в Перу посевов коки; аналогично развивались события и в других странах Андского треугольника. Рост производства коки привел в 1980-е к снижению цен, подешевевший кокаин стал доступен рядовым потребителям, что повлекло огромное расширение рынка сбыта в развитых странах – главным образом в США.
Экспансия колумбийцев вызвала резкую реакцию правоохранительных органов, которые сосредоточили свои усилия именно на борьбе с Медельинским картелем. «Крестовый поход» начался в 1984 с разгрома нескольких кокаиновых лабораторий в джунглях Колумбии. Медельинцы подняли брошенную им перчатку, развернув настоящий террор против сил правопорядка и политических лидеров.
Колумбийская «кокаиновая война» закончилась в начале 1990-х относительной победой сил правопорядка. Медельинский наркокартель допустил две серьезные ошибки: бросил политический вызов властям, объявив войну правительству, и одновременно наращивал производство и экспорт кокаина. В результате все главари Медельинского картеля были либо убиты, либо арестованы, а сам картель резко снизил объем своих операций.
Однако место Медельинского картеля занял картель Кали, который сразу стали называть самой крупной транснациональной корпорацией мира. В середине 1990-х он контролировал 80% поставок кокаина в США и 90% – в Западную Европу. Учтя печальный опыт предшественников, наркокартель Кали вместо запугивания правительства стал щедро жертвовать средства легальным политикам. Кроме того, если медельинцы занимались исключительно наркотиками, то Кали сочетал незаконный бизнес с легальным (семейный концерн включал сеть магазинов, фармацевтические лаборатории). «Миролюбие» нового лидера кокаинового бизнеса, однако, не спасло его от силовых акций властей. Летом 1995 по картелю Кали был нанесен удар – все его главари арестованы, ставшие достоянием общественности материалы о связи наркокартеля с правительством вызвали в Колумбии громкий скандал.
К началу 2000-х в Андском треугольнике сложилась парадоксальная ситуация: почти все мало-мальски крупные наркоторговцы сидели в тюрьмах или лежали в гробах, но поток кокаина почти не пересыхал, посевы наркокультур также существенно не сокращались. На смену крупным наркокартелям пришли новые, более мелкие, которые не афишируют ни своего богатства, ни своих политических амбиций. Значительная часть посевов коки и лабораторий по ее переработке сосредоточилась на территориях, контролируемых «левыми» партизанами, которых за их связь с наркобизнесом называют «наркопартизанами». У крестьян Андского треугольника по прежнему нет экономических стимулов замещать коку обычными сельскохозяйственными культурами, поэтому этот регион обречен и впредь оставаться одним из центров мирового наркобизнеса.
Если экономическая история героинового рынка демонстрирует провал борьбы с наркобизнесом из-за его перемещения из одного региона в другой, то на кокаиновом «фронте» такая миграция невозможна, что, казалось бы, должно было принести успех силам правопорядка. Однако события в Андском треугольнике показывают, что хотя у современных правительств достаточно сил, чтобы одолеть даже самую сильную преступную организацию, но победа над наркобаронами совсем не равнозначна победе над наркоторговлей. Силовые методы борьбы с кокаиновым наркобизнесом малоэффективны, поскольку для ряда бедных стран Латинской Америки «кокаинодоллары» являются одним из крупных источников национального дохода.
